Братья стругацкие. Классики

Кратко о статье: Задайте любому любителю фантастики вопрос: “Кого из наших фантастов лучше всего знают и больше всего читают?”. Восемь из десяти ответят - братьев Стругацких. Стругацких читали всегда и будут читать еще долго. Уже при жизни они стали классиками фантастики, признанными не только у нас, но и за рубежом. И это не случайность, а вполне закономерный результат их истинного таланта и мастерства. В чем же секрет популярности и признания Стругацких?

ЗВЕЗДНЫЙ ТАНДЕМ

МИРЫ И КНИГИ БРАТЬЕВ СТРУГАЦКИХ

Задайте любому любителю фантастики вопрос: “Кого из наших фантастов лучше всего знают и больше всего читают?”. Восемь из десяти ответят - братьев Стругацких. Стругацких читали всегда и будут читать еще долго. Уже при жизни они стали классиками фантастики, признанными не только у нас, но и за рубежом. И это не случайность, а вполне закономерный результат их истинного таланта и мастерства. В чем же секрет популярности и признания Стругацких?

Начало

Первая книга братьев Аркадия и Бориса Стругацких - “Страна багровых туч” - вышла в конце пятидесятых. Тогда в авторах небольшого томика мало кто мог увидеть будущих властителей фантастических дум. Но уже эта книга, не свободная от недостатков, отличалась характерным для Стругацких обаянием. Трудно сказать, в чем оно. Может быть, в живых, ярких персонажах. А может, и в том, что авторы показали героизм (пусть и несколько картинный) не как одномоментное проявление храбрости и смекалки, а как ежедневную, тяжелую работу.

После этой повести стали появляться другие, все более талантливые и яркие. В начале творческой деятельности Аркадий и Борис Стругацкие отличались бешеной продуктивностью. За три года было издано пять их книг, и с каждой авторы поднимались на новую ступеньку писательского мастерства. Неудивительно, что армия поклонников Стругацких увеличивалась с каждым новым произведением братьев.

Несмотря на то, что братья Стругацкие не отличались столь гибельным для современных авторов пристрастием к сериалам, один крупный цикл в их творческом наследии выделить можно. Это так называемый мир Полдня, получивший свое название от сборника “Полдень, XXII век”. В цикл о Полдне входит полтора десятка книг Стругацких, описываемые события охватывают период с конца двадцатого по начало двадцать третьего столетий.

Книги цикла объединены, прежде всего, общим видением мира и сквозными персонажами, однако назвать их сериалом нельзя. Центральный персонаж одного произведения может мельком упоминаться в другом, и даже самый маленький рассказ вполне самостоятелен. Тематика входящих в цикл книг также разнообразна. Если в ранних произведениях Стругацкие описывали тяжелые будни космолетчиков и планетологов будущего, то в более поздних авторы обратились к этическим и общественным проблемам. А проблем этих в мире Полдня ничуть не меньше, чем в нашем, и порой они настолько остры, что безнадежно калечат психику, казалось бы, несгибаемых суперменов светлого будущего. А супермены ли они?

Герои коммунистического, доброго и светлого будущего практически ничем, за исключением некоторых моральных установок, не отличаются от наших с вами современников. Именно такой простой и естественный взгляд и породил неподдельный интерес к книгам Стругацких. Ведь до них попытки описать это самое будущее, пронизанное любовью и уважением к ближнему своему, были... скажем, не совсем удачны. И, хотя сами Стругацкие говорили, что мир Полдня - это мир-мечта, который вряд ли когда-нибудь состоится именно в том виде, в каком описан, но создан он так реально, что навсегда оставляет след не только в голове, но и в сердце читателя.

Мир Полдня

1. Страна багровых туч

2. Путь на Амальтею

3. Стажеры

4. Хищные вещи века

5. Полдень, XXII век (Возвращение)

6. Далекая Радуга

7. Трудно быть богом

8. Обитаемый остров

10. Парень из преисподней

12. Жук в муравейнике

13. Попытка к бегству

14. Волны гасят ветер

Романы и повести

Повесть о дружбе и недружбе

Понедельник начинается в субботу

Сказка о Тройке

Отель у “Погибшего альпиниста”

Второе нашествие марсиан

Пикник на обочине

За миллиард лет до конца света

Улитка на склоне

Град обреченный

Отягощенные злом, или Сорок лет спустя

Хромая судьба

Сценарии, пьесы

Дни затмения

Машина желаний

Пять ложек эликсира

Жиды города Питера

Рассказы

Шесть спичек

Спонтанный рефлекс

Чрезвычайное происшествие

Песчаная горячка

Бедные злые люди

Первые люди на первом плоту

Человек из Пасифиды

В наше интересное время

Забытый эксперимент

Частные предположения

Испытание СКИБР

Прогрессор - не агрессор?

Одной из наиболее интересных находок братьев Стругацких стала тема прогрессорства. Прогрессоры - организация ученых, которые исследуют жизнь иных, менее развитых цивилизаций и вмешиваются в исторический ход событий с целью... А вот с какой целью? На этот вопрос сами Стругацкие не дают однозначного ответа.

Впервые прогрессорство появляется в повести “Трудно быть богом”. Земляне, замаскированные под аборигенов, работают на планете “развитого феодализма” и стараются спасти лучших представителей тамошнего человечества от уничтожения, морального и физического. Однако любое физическое воздействие землянам запрещено, поэтому их деятельность не всегда удачна: на несколько спасенных приходятся десятки и сотни уничтоженных. Перед землянами со всей суровостью встает выбор: либо активно вмешиваться в ход событий, перекроить историю - либо остаться в стороне, наблюдая за гибелью великих ученых, художников и поэтов.

В романе “Обитаемый остров” главный герой, оказавшийся один на один с незнакомым и часто враждебным миром, решает эту проблему самостоятельно. И, как человек с вполне конкретной нравственной позицией, принимает очевидное для себя решение, которое приводит к непредсказуемым последствиям. Стругацкие как бы возводят нас на следующую ступень понимания: к чему могут привести действия, которые, казалось бы, являются единственно верными? Имеем ли мы право единолично решать чужие проблемы, пусть даже из принципов гуманизма?

В повестях “Жук в муравейнике”, “Волны гасят ветер”, “Парень из преисподней” тема прогрессорства просматривается, но отходит на второй план. Зато проявляется в “Попытке к бегству”. В этой книге братья Стругацкие, наверное, впервые ставят проблему социального прогрессорства во весь рост. Может ли и имеет ли право небольшая кучка людей, пусть и невероятно развитая технически, пусть и преисполненная самыми гуманными чувствами, изменить ход истории и заставить людей чувствовать себя людьми, а не скотами? Ответ остается открытым...

Фантастика настоящего

Остальные книги Стругацких - это отдельные произведения с собственными темами, мирами и героями. Именно эти романы и повести, пожалуй, самые сильные как по затронутым проблемам, так и по стилю. Стругацкие четко видят задачу каждого произведения и мастерски решают ее. Несомненна и острота проблем. Иногда Стругацким приходится прибегать к манере, доступной не каждому читателю. Например, “Улитка на склоне” написана в духе Кафки, такой же стиль письма виден в “Граде обреченном”. Иносказание - вообще сильная сторона братьев, часто помогавшая им обходить цензуру.

Одной из первых книг, которую можно отнести к фантастике нынешнего дня, стала самая известная повесть писателей - “Понедельник начинается в субботу”. Сами авторы назвали ее “сказкой для научных работников младшего возраста”. “Понедельник” - не такая простая вещь, как может показаться на первый взгляд. С одной стороны, это веселая, временами смешная до икоты история, написанная с использованием сказочного антуража. Между Научно-исследовательским институтом Чародейства и Волшебства и реальным миром нет никаких противоречий. В конце концов, любой ученый - немножко маг и чародей. Собственно, вся суть “Понедельника” заключается в названии. Это книга о людях, которым “...было интереснее доводить до конца или начинать сызнова какое-нибудь полезное дело, чем глушить себя водкою, бессмысленно дрыгать ногами, играть в фанты и заниматься флиртом разных степеней легкости. ...Каждый человек - маг в душе, но он становится магом только тогда, когда начинает меньше думать о себе и больше о других, когда работать ему становится интереснее, чем развлекаться в старинном смысле этого слова ”.

За “Понедельником” последовали “Пикник на обочине”, “Град обреченный”, “Улитка на склоне”, “За миллиард лет до конца света”, “Отягощенные злом”, “Гадкие лебеди”. Тема прогрессорства, правда, в зеркальном отражении, вновь возникает в “Отеле у погибшего альпиниста”: инопланетные наблюдатели против своей воли вмешиваются в дела людей и трагически погибают.

В центре этих произведений братьев Стругацких - человек из нашего настоящего, отягощенный пороками современного мира, в силу разных причин стоящий перед проблемой выбора. Казалось бы, тема избитая, неоднократно исследованная в литературе, но Стругацкие придают ей новое виденье, помещая своих героев в условия фантастические и иррациональные.

О пользе классического чтения

Даже на фоне самой разнообразной современной фантастики произведения Стругацких так и остаются “первой свежести”. И во многом - благодаря таланту и мастерству братьев.

В каждой из своих книг, даже в ранних повестях из мира Полдня, братья Стругацкие пытаются показать читателю те причины, которые делают окружающий нас мир именно таким, какой он есть - сложным, противоречивым, а порой и отталкивающим. Но всякое их произведение заканчивается, тем не менее, на оптимистичной ноте. У Стругацких есть и кровь, и ужас, и фарс, и жестокая издевка, но вывод из всего этого следует далеко не трагический. Как раз напротив - Аркадий и Борис Стругацкие верят в силу разума и человеческого духа вопреки кошмарной действительности настоящего.

Но не только это послужило причиной их популярности и неподдельного интереса к их книгам. Стругацкие в полной мере обладают настоящим мастерством писателя, тем, что привлекает самую широкую аудиторию. Каждый найдет для себя в книгах братьев то, что ему близко. Сюжет в их произведениях выстроен таким образом, что, захватив, не отпускает до самой развязки. Впрочем, построить лихо закрученный сюжет по силам любому мало-мальски искушенному писателю. А вот вплести в канву повествования, наряду с увлекательными приключениями тела, не менее увлекательные приключения духа, построить связную картину мировоззрения персонажей, заставить их не столько махать мечами и кулаками, сколько напряженно думать, да еще и приправить эту смесь изрядной долей доброго юмора - это, увы, дано далеко не всем.

Есть еще одна сильная сторона Стругацких - многослойность их книг. Романы и повести братьев не устаешь перечитывать: всякий раз открываешь для себя что-то новое. А неоднозначная концовка большинства произведений позволяет мысленно поиграть с сюжетом, довести его до того логического конца, который наиболее близок тебе самому.

* * *

Значение творчества Стругацких трудно переоценить. Во-первых, на их книгах выросло целое поколение читателей, которые не только впитали идеи братьев, но и стали истинными ценителями хорошей фантастической литературы. Во-вторых, Стругацкие послужили творческим детонатором для следующего поколения писателей, многие из которых учились у Мастеров напрямую, на семинарах и слетах писателей-фантастов. И, наконец, в-третьих. Вы можете себе представить поклонника фэнтези, не читавшего “Властелина колец”? И я не могу. Поэтому если вы не просто балуетесь фантастикой время от времени, а считаете себя настоящим ее поклонником, то прочитать Стругацких вам просто необходимо. В конце концов, это просто невероятно интересно.

Имя братьев Стругацких хорошо известно многомиллионной армии поклонников научной фантастики. Удивительный мир, созданный на страницах их произведений, неизменно привлекает и завораживает читателей. Эти яркие, талантливые произведения стали… … Энциклопедия ньюсмейкеров

Аркадий Натанович (1925 1991) и Борис Натанович (р. 1933) видные прозаики, кинодраматурги, братья соавторы, лидеры сов. НФ 1960 1980 х гг.; классики современной фантастической, влияние которых на ее развитие бесспорно; авторы повестей и романов,… …

Русские писатели братья, соавторы, Аркадий Натанович (1925 91) и Борис Натанович (р. 1933). Научно фантастические рассказы и повести. Социальная фантастика, с элементами гротеска, о путях развития цивилизации и роли личности в обществе в повестях … Большой Энциклопедический словарь

СТРУГАЦКИЕ, Аркадий Натанович (1925 1991) и Борис Натанович (р. 1933) российские писатели. Братья. А.Н. японист, Б.Н. звездный астроном (Пулково). Авторы ряда утопий и антиутопий, написанных в единственно возможном в СССР в 1960 1980 х жанре… … Новейший философский словарь

СТРУГАЦКИЕ, русские писатели, соавторы, братья: Аркадий Натанович (1925 91) и Борис Натанович (род. 1933). Проза в жанре социально философской научной фантастики, с элементами гротеска и юмора, о путях развития цивилизации и роли личности в… … Русская история

Русские писатели, братья, соавторы. Аркадий Натанович (1925 1991) и Борис Натанович (р. 1933). Научно фантастические рассказы и повести. Социальная фантастика, с элементами гротеска, о путях развития цивилизации и роли личности в обществе в… … Энциклопедический словарь

Стругацкие - Аркадий Натанович Стругацкий. СТРУГАЦКИЕ, русские писатели, братья, соавторы: Аркадий Натанович (1925 1991) и Борис Натанович (родился в 1933). Научно–фантастические рассказы и повести. Социально–философская фантастика, с элементами гротеска, о… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

Видные рус. сов. прозаики, кинодраматурги, братья соавторы, бесспорные лидеры сов. НФ на протяжении трех последних десятилетий и самые известные сов. писатели фантасты за рубежом (на нач. 1991 х гг. 321 книжное изд. в 27 странах); классики совр.… … Большая биографическая энциклопедия

Аркадий Натанович (р. 28.8.1925, Батуми) и Борис Натанович (р. 15.4.1933, Ленинград), братья, русские советские писатели, соавторы. Аркадий С. окончил Военный институт иностранных языков в Москве (1949). Борис С. окончил механико… … Большая советская энциклопедия

Стругацкие - СТРУГÁЦКИЕ, рус. писатели, соавторы, братья: Аркадий Натанович (1925–1991) и Борис Натанович (р. 1933). Проза в жанре социально филос. науч. фантастики, с элементами гротеска и юмора, о путях развития цивилизации и роли личности в обществе:… … Биографический словарь

Книги

• Братья Стругацкие , Володихин Дмитрий Михайлович, Прашкевич Геннадий Мартович. Братья Аркадий Натанович (1925-1991) и Борис Натанович (род. 1933) Стругацкие занимают совершенно особое место в истории отечественной литературы. Признанные классики научной и социальной…
• Братья Стругацкие , Володихин Д., Прашкевич Г.. Братья Аркадий Натанович (1925-1991) и Борис Натанович (род. 1933) Стругацкие занимают совершенно особое место в истории отечественной литературы. Признанные классики научной и социальной…

Особенности языка и стиля прозы братьев Стругацких Тельпов Роман Евгеньевич

1.3. Основные направления советской научной фантастики

Прежде чем приступить к исследованию языка и стиля прозы братьев Стругацких, по нашему мнению, необходимо сказать несколько слов об основных направлениях, существовавших в советской научной фантастике, до прихода в нее братьев Стругацких.

Одной из первых работ, где была сделана попытка систематизировать направления советской НФ, является работа С. Полтавского «Пути и проблемы современной фантастики» (см. [Полтавский 1955: 106-162]). С. Полтавский, видевший начало советской НФ в таких произведениях, как повесть «Вне Земли» К.Э. Циолковского или поэма В.В. Маяковского «Летающий пролетарий», уже на заре появления жанра выделял в его составе несколько разновидностей:

1. техническая фантастика («Вне Земли» К.Э. Циолковский, «Аэлита» А. Толстой). Главное назначение фантастики подобного рода С Полтавский видел в «пропаганде далеких перспектив развития науки» [там же; 123]. К числу подобных произведений могут быть отнесены романы А. Беляева - первого отечественного писателя, творившего исключительно в жанре НФ.

2. «Социальная утопия» («Гиперболоид инженера Гарина» А. Толстого, сатирические пьесы В. Маяковского «Клоп» и «Баня»). Основным объектом изображения СУ, по мнению С. Полтавского, являлась «борьба классов».

3. Гео-этнографическая фантастика включает в себя произведения, действие которых происходит в затерянных уголках Земли (классический пример подобного типа фантастики - «Земля Савинкова» В.А. Обручева). Наличие внешнего «научного» антуража в виде всевозможных псевдонаучных разъяснений или сконцентрированности действия вокруг какого-либо научного открытия, хотя и не всегда становящегося центром внимания писателя-фантаста, служит основополагающим критерием, очерчивающим границы ГЭФ.

4. Вне поля зрения автора данной классификации осталось творчество таких фантастов советского периода, как М.Шагинян и А. Иркутов, представителей направления, получившего название «красный детектив», или «красный Пинкертон», и охарактеризованного С. Полтавским как «противоядие против буржуазного детектива» [Полтавский 1955; 123]. Произведения, относимые к «красному Пинкертону», были антибуржуазной сатирой и использовали гротескные псевдонаучные образы. По наблюдениям польского исследователя Вацлав Кайтох характерным признаком «Красного Пинкертона» является «сознательная ненаучность фантастических мотивов при их внутреннем научно-фантастическом характере» [Кайтох 2003; 424]). Например, М. Шагинян, перелицовывая марксистский постулат о труде, превращающем обезьяну в человека, пишет роман «Месс Менд или Янки в Петрограде» об обратном превращении, произошедшем с ничего не делающими западными миллионерами.

В это же время были созданы произведения А.Платонова, М. Булгакова, Е. Замятина, но они находились вне контекста советской научной фантастики и были неизвестны широкому кругу читателей. Отдельное, т.н. «романтическое» направление советской фантастики было представлено произведениями Александра Грина.

Все перечисленные направления продолжили свое существование в советской литературе и в более поздние периоды.

Технологическое фантастика, в дальнейшем получившая приоритет, действительно с полным правом может быть охарактеризована как «научная». В соответствии с воззрениями 50-х годов XX века, фантастика должна была служить развитию отечественной науки и техники: появление описываемых ею фантастических феноменов ожидалось в обозримые сроки - ближайшие 15 лет (т.н. фантастика «ближнего прицела»). О. Хузе - автор одного из первых обширных исследований советской фантастики - не делал никаких принципиальных отличий между фантастикой и научно-популярными фугурологическими очерками [Хузе 1953; с. 349-373]. Произведения этого рода создавались представителями научно-технической интеллигенции, издатели консультировались у научных специалистов, а критики, в свою очередь, при помощи цифр проверяли «жизнеспособность» того или иного фантастического феномена.

Среди других направлений, существовавших в фантастической литературе до появления в ней братьев Стругацких, можно назвать «фантастику путешествий и приключений» (Л.Платова и Л.Брагина), в русле которой создавались книги для детей и юношества, а также фантастику политического памфлета (Л. Лагин, С. Розвал). Низкий в большинстве своем художественный уровень произведений, написанных перечисленными авторами, не позволял рассматривать их прозу в рамках серьезной литературы.

Событием, изменившим ситуацию, сложившуюся в советской фантастике, стал запуск первого искусственного спутника Земли, позволивший включить тему космических перелетов в перечень сюжетов «ближнего прицела». Знаменательным событием стала и публикация романа И. Ефремова «Туманность Андромеды» - образцового произведения научно-фантастической литературы «новой волны». В этот период происходит становление братьев Стругацких как писателей, которые восприняли и развили «новые веяния», появившиеся в НФ литературе: интерес к психологии героев, внимание к литературной форме художественного произведения в противовес научной достоверности изображения технологических чудес и т.д.

Творчество братьев Стругацких занимает в фантастике советского периода особое место. Причины этого рассматриваются в следующем параграфе.

1.3. Основные направления советской научной фантастики и своеобразие фантастики братьев Стругацких

а) Хронологический взгляд

Дальнейшее развитие жанра НФ мы будем рассматривать через призму этапов творческого пути братьев Стругацких. В настоящее время существует несколько сходных между собой периодизаций их творчества. По нашему мнению, рассмотрение этих периодизаций целесообразно было бы начать с характеристики взглядов самих авторов - Бориса Стругацкого, который выделяет девять этапов своего совместного с Аркадием творческого пути (см. книгу воспоминаний «Комментарии к пройденному»),

1) Период 1955-1959 гг. охватывает такие повести как «Страна багровых туч» и «Путь на Амальтею». Первое фантастическое произведение (повесть «Страна багровых туч») было написано авторами в противовес «фантастике ближнего прицела», которая поражала соавторов незначительностью тем. «Страна багровых туч» мало отличалась от большинства произведений технологической фантастики 50-х годов (среди черт, выделявших «Страну багровых туч», чаще всего отмечают факт гибели большинства героев к концу произведения и грубость их языка). Не очень любили эту повесть и сами авторы; тем не менее, «Страна багровых туч» стала первым (и единственным) произведением, за которое братья Стругацкие получили государственную премию. В этот период писатели работают над выработкой собственного стиля, к созданию которого они подошли вплотную в повести «Путь на Амальтею». Особая творческая манера самих авторов была названа Борисом Стругацким «хемингуэевской», а ее основополагающие признаки были охарактеризованы писателем следующим образом: «Кажется, именно повесть «Путь на Амальтею» была первой нашей повестью, написанной в особой хемингуэевской, манере - нарочитый лаконизм, многозначительные смысловые подтексты, аскетический отказ от лишних эпитетов и метафор» [Стругацкие 2003; 57].

2) Период с 1960-го по 1961-й гг. Ко второму периоду относятся повести «Возвращение. Полдень, XXII век» и «Стажеры». К этому времени, по признанию самих авторов [Стругацкий 2003: 18] и по наблюдению В. Кайтоха [Кайтох 2003: 438], среди молодых авторов, создававших фантастику нового типа (Илья Варшавский, Север Гансовский, Геннадий Гор и др), братья Стругацкие превратились в своеобразных лидеров. Выход в свет «Страны багровых туч», произошедший в 1959 году, стал одним из первых свидетельств зарождения нового типа фантастики. Сами авторы среди причин, вызвавших к жизни ее появление, называли три основные: выход на орбиту первого искусственного спутника Земли (1957-й год) и публикацию романа Ивана Ефремова «Туманность Андромеды»; третьей причиной они считаюли «наличие в те времена в издательстве «Молодая гвардия» и в издательстве «Детская литература» превосходных редакторов, душевно заинтересованных в возрождении и в выходе на мировой уровень советской фантастики» [Стругацкий 2003: 18]. Что касается первых двух причин, то их влияние на отход Стругацких от технологической направленности советской фантастики очевидно: появление у Земли первого искусственного спутника отодвинуло предел ожидаемых научно-технических открытий на бесконечно далекое расстояние, где точные научные прогнозы утратили смысл, а выход в свет «Туманности Андромеды» ярко продемонстрировал, что научно-фантастическое произведение может быть посвящено человеку Нельзя преуменьшать значение и третьей причины, поскольку издательство «Молодая гвардия», возглавляемое «пишущими» фантастами Сергеем Жемайтисом и Белой Клюевой, действительно стало центром, вокруг которого сгруппировались молодые советские фантасты, в том числе и братья Стругацкие. В это же время Стругацкими была создана первая повесть из цикла «Мир Полудня» («Возвращение. Полдень, XXII век») - цикла, к которому авторы возвращались на всем протяжении своего творчества. С этим периодом связаны и первые трудности, возникшие у писателей в связи с публикацией собственных произведений (см. [там же; 78-82]).

Также в этот период у братьев Стругацких возникли первые сомнения в справедливости существующего порядка вещей, из-за чего мир, описанный в повести «Стажеры», выглядит вовсе не безоблачным. В нем, например, нашлось место для капитализма, представленного образом полугангстерской фирмы «Спайс Перл Лимитед». Немаловажен для характеристики этого периода и тот факт, что «Стажеры» стали последним произведением братьев Стругацких, полностью посвященным космической тематике: «Закончив ее, авторы еще не подозревали, что их интерес к освоению космоса, как к важнейшему занятию людей ближнего будущего, уже окончательно исчерпан, и они никогда более не вернуться к этой теме» [там же: 88].

В начале 60-х наблюдается отказ фантастов от изображения чудес науки и техники в пользу наиболее правдоподобного описания внутреннего мира персонажей. К этому же периоду относятся первые публикации, отражающие специфику представлений Стругацких о путях развития советской фантастики и ее жанровых особенностях (см. [Стругацкие 2007: 263-270; 271; 295-297]), а также выходят статьи в защиту «фантастики как литературного приема»: «Нам представляется, что ФАНТАСТИКА ЕСТЬ ОТРАСЛЬ ЛИТЕРАТУРЫ, ПОДЧИНЯЮЩАЯСЯ ВСЕМ ОБЩЕЛИТЕРАТУРНЫМ ЗАКОНАМ И ТРЕБОВАНИЯМ, РАССМАТРИВАЮЩАЯ ОБЩИЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПРОБЛЕМЫ (типа: человек и мир, человек и общество и т.д.), НО ХАРАКТЕРИЗУЮЩАЯСЯ СПЕЦИФИЧЕСКИМ ЛИТЕРАТУРНЫМ ПРИЕМОМ - ВВЕДЕНИЕМ ЭЛЕМЕНТА НЕОБЫЧАЙНОГО» [Стругацкие 2007; 281].

3) Период 1962-1964-х гг. Третий период включает произведения «Попытка к бегству», «Далекая Радуга», «Трудно быть богом», «Понедельник начинается в субботу». Он отмечен открытием приема, который мы вслед за авторами назовем «отказ от объяснений» - приема, который придал стилю братьев Стругацких легкость и раскрепощенность, а также существенно повысил художественный уровень их произведений: «Далее, это [«Попытка к бегству» - Т.Р.] первое наше произведение, в котором мы ощутили всю сладость и волшебную силу ОТКАЗА ОТ ОБЪЯСНЕНИЙ. Любых объяснений - научно-фантастических, логических, чисто научных и даже псевдонаучных. Как сладостно, оказывается, сообщить читателю, что произошло ТО-ТО и ТО-ТО, а вот ПОЧЕМУ произошло, КАК произошло, откуда это взялось - НЕ СУЩЕСТВЕННО! Ибо дело не в этом, а совсем в другом, в том самом, о чем повесть» [там же: 90]. В это время происходит и разочарование Стругацких в идеалах коммунизма, во многом обусловленное событиями 63-го года: посещением Н.С. Хрущева выставки в «Манеже», встречей руководителей Коммунистической партии и Советского правительства с деятелями культуры и искусства, где были высказаны «замечания и пожелания по вопросам развития литературы и искусства».

5) Период 1965-1968 гг. В это время вышли такие произведения, как «Улитка на склоне», «Второе нашествие марсиан», «Сказка о Тройке» и «Обитаемый остров». Данный этап характеризуется символичностью языка, предельной злободневностью и сатирической направленностью произведений (В. Кайтохом он был определен как «писательский крестовый поход» [Кайтох 2003: 507]). Начало этого периода (1965 год) совпадает с моментом окончания хрущевской оттепели, вызванным отстранением от власти Никиты Хрущева. Братья Стругацкие, завоевавшие к этому моменту уважение читателей и собратьев по писательскому цеху, сочли нужным отреагировать на «похолодание» социально-политической обстановки. Это время отмечено первыми серьезными трудностями в издании произведений - «Улитка на склоне» была напечатана только частично. В это же время в эмигрантском издательстве «Грани» была опубликована повесть братьев Стругацких «Сказка о Тройке», в результате чего авторы подверглись преследованиям партийного руководства, а затем были вынуждены отказаться от публикации и попытались перейти к чисто развлекательной фантастике (примером такой попытки стала повесть «Обитаемый остров»).

6) Период 1969-1971 гг. характеризуется попыткой авторов полностью перейти к развлекательной литературе. В результате появились повести «Отель «У погибшего альпиниста», «Малыш» и «Пикник на обочине».

7) В период с 1972 до 1978 были написаны такие произведения, как «Парень из преисподней», «За миллиард лет до конца света», «Град обреченный» и «Повесть о дружбе и недружбе». Вместе тем, ни одно из произведений братьев Стругацких не было опубликовано. Появляются первые повести, написанные «в стол» - например, повесть «Град обреченный» - ретроспективное размышление о месте человека в тоталитарном обществе, которая резко контрастировала с писавшимися «для широких масс» утопиями наподобие «Парня из преисподней» или ненавязчивыми детскими полусказками, образцом которых является «Повесть о дружбе и недружбе».

8 Период 1979-1986 характеризуется завершением ранее начатых циклов: в частности, именно в это время создаются повести «Жук в муравейнике» и «Волны гасят ветер», ставшие завершением цикла, посвященного Миру Полудня. В это же время издается роман «Хромая судьба» - во многом автобиографическое произведение, где фантастические феномены (образ ангела, продающего партитуры Страшного Суда; образ писателя, в котором явственно проступают черты Михаила Булгакова и т.д.) играют лишь роль колоритных деталей.

9) Период 1987-1991 гг. завершился смертью Аркадия Стругацкого. Этот период включает в себя повесть «Отягощенные злом» и пьесу «Жиды города Питера». Для него характерен поиск новых средств выражения, применимых в условиях надвигающихся перемен, обращение к нетипичной для братьев Стругацких драматургии («Жиды города Питера») и т.д.

Периодизация, предложенная Борисом Стругацким, основана прежде всего на особенностях жизненных обстоятельств, переживаемых авторами в тот или иной период, а также на фактах их совместной творческой биографии. В то же время при ее составлении Борисом Стругацким учитывалась роль различных творческих находок и неожиданных решений, эволюция его совместного с братом стиля.

Под несколько иным углом зрения, хотя и с сохранением тех же хронологических рамок, творчество Стругацких было охарактеризовано Э.В. Бардасовой. Исследовательница выделяет пять периодов творчества Аркадия и Бориса Стругацких, и ее классификация основывается прежде всего на эволюции эстетической оценки окружающей действительности:

1) Для периода 1957-1964 гг. характерны попытки авторов создать социальную утопию. Первый период включает в себя такие произведения, как «Страна багровых туч» (1957), «Путь на Амальтею (1959), «Возвращение. Полдень. XXII век» (1960), «Стажеры» (1961) и «Далекая Радуга» (1962). Пафос творчества братьев Стругацких, характерный для этого периода, Э.В. Бардасова обозначила в следующих словах: «Он воплощает идеи торжества Коммунизма в будущем, как самого справедливого и «человечного» строя; гармоничного развития отдельного человека и общества; безоглядного служения личности делу справедливого социального устройства; воспитания нового человека, способного участвовать в утверждении принципов коммунизма в масштабах целой Вселенной» [Бардасова 1995: 15].

2) Для периода 1965-1967 гг. характерен отход от описаний всевозможных научно-технических изобретений в сторону нравственных проблем. Э.В. Бардасова включает в него произведения «Улитка на склоне» (1965), «Второе нашествие марсиан» (1966) и «Сказку о тройке» (1967). Этот период не так оптимистичен, как первый; писатели часто обращаются к теме трагизма столкновения человека с будущим. Характерной чертой произведений, относящихся к данному периоду, по Э.В. Бардасовой становится «проблема Выбора [...], которая здесь и в дальнейшем является для А. и Б. Стругацких сквозной, интегрирующей все аспекты эстетического идеала. На втором этапе Выбор предстает на психологическом уровне, как свойство, присущее разумному человеку, и проблема выбора становится движущей силой, основой внутреннего конфликта человека с собой и с обществом» [Бардасова 1991: 15-16].

3) Период 1968-1982 гг. характеризуется отходом от нравственной проблематики и обращением к тому, что Э.В. Бардасова называла «научно-фантастическими аспектами». К данному периоду относятся такие произведения, как «Отель «У Погибшего Альпиниста» (1969), «Малыш» (1970), «Пикник на обочине» (1971), «Парень из преисподней» (1973), «За миллиард лет до конца света» (1974), «Град обреченный» (1974), «Повесть о дружбе и недружбе» (1977), «Жук в муравейнике» (1979), «Хромая судьба» и «Гадкие лебеди» (1982). В это время братья Стругацкие затрагивают проблемы, характерные для 60-х годов: взаимоотношения человека и окружающего мира, судьбы человеческой цивилизации, поиск альтернативных путей развития человеческого общества (см. [Бардасова 1991: 17]).

4) К этапу 1982-1990 гг. относятся всего три произведения: «Волны гасят ветер» (1984), «Отягощенные злом» (1988), «Жиды города Питера, или невеселые беседы при свечах» (1990). Появление таких произведений, как «Отягощенные злом» и «Жиды города Питера», Э.В. Бадасова рассматривала как знак нового «экспериментального» этапа в творчестве братьев Стругацких [Бардасова 1991: 21] - этапа, оборванного смертью Аркадия.

Завершая сопоставительный анализ периодизаций, отметим, что Э.В. Бардасова отмечает интерес братьев Стругацких к космической теме, который проявляется на первом и третьем этапах творчества данных авторов. Он отражает общие тенденции научной фантастики тех лет. Социальные аспекты жизни на втором этапе творчества Стругацких получают отрицательную эстетическую оценку, а для четвертого этапа характерно «повышение социально-критического пафоса до уровня общечеловеческих проблем» [там же: 23].

Таким образом, можно констатировать наличие строгой взаимосвязи отдельных эпизодов биографии Стругацких и характерной для их творчества трансформации эстетического идеала, что достаточно полно отражено в представленных периодизациях. Вместе с тем, творчество братьев Стругацких разнородно не только в оценках, которые авторы давали окружающему их миру и социалистическому строю, но и в специфике сущностных характеристик изображаемых ими миров. Например, повести, относящиеся к циклу «Мир Полудня», который «красной нитью» проходит через все творчество Стругацких, имеют сходных героев и повествуют об одних и тех же мирах, но, тем не менее, относятся к разным периодам.

б) типологическая классификация

Отличия в поэтике произведений, относящихся к разным периодам творчества Стругацких, породили необходимость в «видовой» классификации их прозы. Такая типология была предложена польским исследователем В. Кайтохом, распределявшим творческое наследие авторов по четырем «видовым условностям фантастики»:

А. Технологическая утопия классической жюль-верновской разновидности. В реалистично описанный мир современности вторгается фантастический элемент, который является основной целью описания - рассматриваемый серьезно, полностью рациональный и правдоподобный. Писатели четко обозначают истинность его описания («Извне»).

Б. Пародия на этот тип утопии. В современную действительность вторгается фантастический элемент, с виду и формально он является основной целью описания - рассматривается серьезно, полностью рационально и правдоподобно, но на самом деле он иррациональный и сказочный. Противоречие между сутью фантастических мотивов и их формальной функцией в произведении, а также трактовкой является источником комизма («Понедельник начинается в субботу», частично «Сказка о Тройке»).

В. Социально-технологическая утопия нового типа. Фантастические элементы разрастаются до моментов целого фантастического мира, соединяются в него. Как целое, он является рациональным, правдоподобным, вследствие чего становится основным объектом авторского описания, выполненного как истинное. Стругацкие создали утопию начала коммунизма («Страна багровых туч» и т.д.) и развитого коммунизма («Возвращение»). Непоследовательной, неудачной трактовкой этой условности В. Кайтох считал повесть «Хищные вещи века».

Г. Современная НФ. Предварительно разработанный мир уже является не главным объектом описания, но фоном соответствующего действия. Основными носителями смысла произведения являются переживания героев. Фантастический элемент, из которого складывается фон действия, - правдоподобный, рациональный и реалистично описанный (так же, как фон действия в реалистических, исторических и современных повестях). Иногда он еще сохраняет истинность или описан так, как будто сохраняет ее. Произведения НФ Стругацких эксплуатируют или коммунистическую утопию («Обитаемый остров» и т.д.) или неопределенный мир близкого будущего («Пикник на обочине»), а иногда находятся на полпути (см. подробнее [Кайтох 2003: 522-623]).

В. Кайтох впервые обратил внимание на присутствующие в тексте компоненты, которые нарушают конститутивные принципы, характерные для жанра НФ (в первую очередь - принцип единой посылки). По мнению В.Кайтоха, такие компоненты бывают трех типов:

1) фантастические элементы, которые являются, прежде всего, аллегориями действительных, реальных жизненных явлений. Их аллегоричность может быть формально совершенно не подчеркнута («Гадкие лебеди») или явно выражена («Второе нашествие марсиан»);

2) фантастические элементы, которые нарушают действие принципа единой посылки, но не приводят к созданию аллегории. В качестве фантастического элемента такого типа В. Кайтох приводил, например, использование поэтики сна в повести «Улитка на склоне», в главах, относящихся к сюжетной линии «Перец».

3) Фантастические элементы становятся аллюзией, заимствованной из коммунистической утопии или из американской классической «space-opera». В таком случае действительность произведений носит полностью условный характер, а его пафос становится чисто развлекательным. В качестве примера фантастического произведения, написанного с использованием фантастических элементов данного типа, В. Кайтох приводит повесть «Экспедиция в преисподнюю» - малоизвестную сказку, созданную А. Стругацким на основе типичных для научной фантастии мотивов (см. [Кайтох 2003: 623]).

Классификация В. Кайтоха обнаруживает литературоведческий подход к типологии фантастических мотивов, с учетом их образных характеристик (прежде всего степени правдоподобия, соответствия принципу единой посылки и т.д.).

Мы предлагаем собственную классификацию, в основу которой положены лингвистические критерии, отражающие сущностные характеристики миров, изображаемых в художественных текстах Стругацких. По нашему мнению, все произведения авторов могут быть распределены по трем основным типам, к которым писатели попеременно обращались на протяжении всего своего творческого пути, и которые находят свое последовательное воплощение на двух рассматриваемых в данной работе уровнях текста (традиционном для фантастики лексико-словообразовательном и сверхфразовом). Анализ лингвопоэтических особенностей перечисленных типов будет представлен позже, а пока дадим краткую характеристику каждого из этих типов:

1) Реалистический тип произведений - в него входит подавляющее большинство написанного братьями Стругацкими («Страна багровых туч», «Путь на Амальтею», «Стажеры», «За миллиард лет до конца света», «Пикник на обочине», главы из «Улитки на склоне», относящиеся к сюжетной линии «Кандид», все произведения цикла «Мир Полудня»). Если пользоваться терминологией одного из представителей тартусской школы Ю.И. Левина, то онтологический статус описываемого в данных произведениях можно обозначить как изложение «конкретных фактов о конкретных событиях, привязанных к определенному месту в нашем пространстве-времени [пусть и будущем - Т.Р.]. Данный тип произведений формируется при помощи К (конкретных) - высказываний» [Левин 1998: 521]).

2) Иносказательный тип произведений, включающий в себя достаточно малое количество произведений («Второе нашествие марсиан», сюжетная линия «Перец» в повести «Улитка на склоне»). Изображаемые в этих произведениях события можно охарактеризовать «как имеющие статус притчи, или М (модельный) - статус» [Левин 1998; 521]. Все образы и сцены этих произведений существуют как некие выразители имплицитных смыслов и абстрактных идей, наподобие символов, употребляемых в математических формулах.

3) Тип произведений, который может быть охарактеризован, как игровой («Понедельник начинается в субботу», «Сказка о Тройке», «Отягощенные злом»). Для характеристики этого типа мы воспользуемся терминологией уже другого представителя тартуской школы - Ю.М. Лотмана. Игровой тип создается с использованием приема, который Ю.М. Лотман называл «текст в тексте» - особый, характерный для поэтики постмодернизма, тип кодировки текста, когда создается не единый целостный художественный мир, но мир многоуровневый, объединяющий в себе множество культурных кодов, разрозненных в реальности, но волеизъявлением автора сплоченных в границах единого художественного произведения, хотя и с сохранением черт, разъединяющих культурные коды: «Текст в тексте - это специфическое риторическое построение, при котором различие в закодированности разных частей текста делается выявленным фактором авторского построения и читательского восприятия [...]: с позиции другого способа кодирования, текст приобретает черты повышенной условности, подчеркивается его игровой характер: иронический, пародийный театрализованный смысл» [Лотман 2000: 432]. Наиболее простым случаем использования приема «текст в тексте» Ю.М. Лотман считал постановку пьесы «Мышеловка» в рамках шекспировского «Гамлета». Литература XX века открыла новые и более изощренные способы кодирования текста подобным способом, при использовании которых объектом авторской рефлексии делаются законы построения текста, различные культурные коды и т.д. Примерами такого типа текстов и являются повести братьев Стругацких, относящиеся к игровому типу.

Отметим сразу, что выделенные нами выше конститутивные признаки жанра НФ (наличие научно-технического антуража, использование фантастических мотивов в качестве главных объектов изображения, соблюдение принципа «единой посылки») в полном объеме присутствуют только в произведениях, составляющих реалистический тип. В произведениях же, относимых нами к игровому и символическому типу, из конститутивных признаков жанра НФ сохраняется лишь научно-технический антураж. Тем не менее, специфические признаки иносказательного и игрового типов проявляются только на фоне реалистической фантастики, мотивы которой либо подвергаются комическому переосмыслению (в текстах, относимых нами к игровой фантастике), либо служат знаками иносказательного воплощения философских идей (в произведениях иносказательного типа).

Некоторое недоумение может вызвать тот факт, что ряд произведений («Улитка на склоне»; «Отягощенные злом») в нашей работе рассматриваются разрозненно - т.е. составляющие их главы включаются в разные типы фантастики. Предпосылкой подобного разграничения является не только стилистическое различие, но и история создания данных произведений. Что касается «Улитки на склоне», то в полном варианте эта повесть была опубликована у нас в стране только в 1988 году, а до этого главы, составившие сюжетную линию «Перец», были напечатаны только один раз - в журнале «Байкал» в 1968 году, а главы, составившие сюжетную линию «Кандид», два раза - в журналах «Эллинский секрет» за 1966 год и «Молодой ленинец» за 1983 год. Публиковались эти сюжетные линии отдельно и за рубежом: сюжетная линия «Кандид» публиковалась на польском (1977), немецком (1980, 1982, 1988) и чешском (1983) языках; сюжетная линия «Перец» публиковалась на хорватском (1979) и датском (1984) языках (об истории публикации повести «Улитка на склоне» см. подробнее [Кузнецова 2006], [Кузнецова 2004], [Бондаренко 2006]). О повести «Отягощенные злом» братья Стругацкие писали, что главы, составившие т.н. «Рукопись ОЗ», задумывались ими как основа третьей книги, призванной стать продолжением повестей «Понедельник начинается в субботу» и «Сказка о Тройке». Затем замысел изменился: к уже имеющимся добавились главы, посвященные учителю Г.А. Носову. Таким образом, история создания перечисленных текстов демонстрирует нам глубокое внутреннее единство повестей «Понедельник начинается в субботу», «Сказка о тройке» и глав из повести «Отягощенные злом», которые мы условно будем называть «Рукопись ОЗ» [Стругацкий 2003; 289-298].

В связи с выделением нами произведений символического типа вполне закономерен вопрос и о месте «эзопова» языка в произведениях братьев Стругацких. Ведь прочтение произведений братьев Стругацких через призму «эзопова» языка придает М-статус почти всему творчеству данных авторов, а не только повестям, относящимся к иносказательному типу. Чтобы разрешить это противоречие, необходимо сделать две оговорки.

Во-первых, расшифровка скрытых братьями Стругацкими смыслов может трактоваться не только через призму «эзопова» языка, т.е. аллегорически, но и под углом зрения содержащихся в произведениях Стругацких реминисценций, что превращает их повести в образцы постмодернистской прозы. Образцом таких взглядов на творчество братьев Стругацких является т.н. механизм «префигураций», предложенный американской исследовательницей Ивонн Хауэлл, когда образы братьев Стругацких воспринимаются как аллюзии, отсылающие к «забытым» советским читателем художественным произведениям: например, в изображении котлована, мимо которого проходит главный герой повести «Град обреченный», исследовательница видела намек на «Котлован» Андрея Платонова (цит. по [Каспэ 2007: 206-207]). С другой стороны, сам вопрос об «эзоповом» прочтении присутствующих в произведениях братьев Стругацких образов очень сложен, поскольку одни и те же тексты в разное время толковались по-разному: например, если в советской критике братья Стругацкие были преследуемы за противоречащее законам социалистического строительства изображение будущего, то в перестроечной критике их стали поносить за практически «лакейское» отношение к советской власти. Зачастую «эзопово» прочтение не совпадало и с творческими интенциями самих авторов. Яркий тому пример - повесть «Обитаемый остров»: сами братья Стругацкие в своих воспоминаниях определили данное произведение как «беззубый, бездумный, сугубо развлекательный роман», а цензура и большинство читателей увидело в ней явную и недвусмысленную сатиру на советское общество тех лет: цензура рекомендовала авторам сменить русские имена главных героев Ростиславский и Павел Григорьевич на немецкие Камерер и Сикорски; что касается реакции советских читателей, то лучше всего она отражена в следующих воспоминаниях: «Сюжет прочитавался нами однозначно: Неизвестные Отцы - Политбюро, хорошее место - ну, наверное, Америка, Больная планета - СССР, психотропное оружие - машина пропаганды, а «выродки» - диссиденты, то есть мы» (цит. по [Кузнецова 2006: 152]).

Во-вторых, мы не ставим своей целью расшифровать содержащиеся в повестях братьев Стругацких скрытые смыслы. Наша цель - раскрыть сущностные особенности миров, представленных в повестях братьев Стругацких, те особенности, которые находят свое отображение на рассматриваемых нами языковых уровнях. Здесь уместно привести высказывание Цветана Тодорова: «...Об аллегории можно говорить только тогда, когда в самом тексте содержатся эксплицитные указания на нее. В противном случае перед нами обычное читательского толкования; в этом смысле не существует литературного текста, который не был бы аллегорическим, ибо литературному произведению свойственно служить предметом бесконечных толкований и перетолкований» [Тодоров 1997: 126]. Мысль, высказанную Цветаном Тодоровым, можно распространить не только на аллегорический, но и на все другие типы миров, изображенных братьями Стругацкими. Рассмотрением их конкретных лингвистических признаков мы займемся в следующей главе, а пока подведем некоторые предварительные итоги.